Изнаночные швы времени - Страница 74

– Это маячок, чтобы ты туда побыстрее уехал, – откликнулся Андрей.

Феликс этой туманной, хотя и многообещающей фразой не удовлетворился и потребовал объяснений. Андрей на удивление добродушно согласился и рассказал, что на том месте, где находится казна князя Андрея, лежит маячок, а Квире он поручил определить его местоположение в системе пространственно-временных координат, а затем и чисто географическую локацию в 2246 году. И теперь ждет от нее ответа, получилось ли это у нее.

– Ха! – голос Квиры звучал негодующе. – Ты мне не только это поручил! Ты мне, уважаемый начальник, сказал, чтобы я просканировала весь хроноскопический массив с тысяча двести пятьдесят второго года. Тебе ж надо было быть уверенным, что никто за тысячу лет случайно не наткнулся на эти сокровища!

Сканирование было в принципе стандартной задачей. Такие исследования проводились часто, когда нужно было пассивное наблюдение за определенным местом в длительном временном интервале, например сотня-две лет. В этом случае эпиго создавал кротовину, заставлял ее скользить по временной оси координат, и все, что происходило вокруг маячка, отслеживалось напарником-наблюдателем или записывалось в базы данных. Проблема была в том, что на это требовалось довольно много времени, а в случае с казной князя Андрея каждый час стоил дорого.

Поэтому перед самым отлетом в Стокгольм Андрей сказал Квире, что выйдет на связь, как только представится возможность более или менее обстоятельно описать место, где был брошен обоз с казной великого князя Владимирского, чтобы она могла начать работу. Когда же выяснилось, что клад утоплен в болоте и вокруг нет ни одного запоминающегося ориентира, Андрей понял, что Квире понадобится немало времени на поиски маячка, поэтому решил не терять ни минуты и поговорить с ней сразу после того, как Нормана вытащили на твердую землю.

Поскольку все происходило в присутствии хроноригенов, ему пришлось «помолиться».

– Ага, было такое, помню, – вставил Феликс. – Когда ты, Андрей, грохнулся на колени, я подумал, что ты с ума сошел.

– Фил… – покачал головой Андрей.

– А что Фил? – запротестовала Квира. – Я то же подумала. Представляете: еще сплю, и тут на стене появляется морда с ошалевшими глазами и обращается ко мне, как к святой, и начинает нести по-шведски какую-то муть…

Святой с именем Квира в числе христианских святых не было, поэтому в молитве Эрика звучало имя святой Киры Берийской, что для шведского крестоносца было странновато, поскольку католической церкви она была почти неизвестна. Но Андрей счел это возможным допущением и первым делом возблагодарил святую Киру за чудесное спасение Нормана-рыцаря, а затем попросил и дальше оделять русскую землю, особенно болота ее, своим вниманием, а особенно те болота, что лежат в землях князя тверского Ярослава «между столом его и Кашиным-градом».

С этих слов Квира наконец-то поняла, чего от нее хотят, быстро собралась и отправилась на работу. И только потом поняла, что ей предстоит провести несколько дней, практически не выпуская руки из пралша. Во-первых, маячок предстояло искать на площади примерно в 140 квадратных километров. Во-вторых, Андрей категорически запретил кого бы то ни было привлекать к отсмотру сканированного материала. Накануне своего отъезда об этом сказал, и в «молитве» напомнил: а если тайны какие, преподобная Кира, ты узнаешь, пусть они при тебе останутся.

На поиск маячка ушло пять дней. В первые сутки Андрей вышел на связь четыре раза, во вторые – не беспокоил, так как на них пришелся бой у Торжка, но в третьи сутки так надоел, что Квира обругала его на чем свет стоит и категорически запретила себя дергать. Он протерпел ровно 54 часа, но во время дневки у Торопца понял, что больше не может, уединился на берегу озера, достал икону-коммуникатор и почти что уже решился на вызов, как Квира вышла на связь сама. «Есть. Работает, – сказала она, не поздоровавшись. – Не могу. Пойду спать».

– Это я тоже помню. Его как подменили, когда он в лагерь вернулся, – заметил Феликс и без всякого перехода объявил: – А какую нам торопчане медовуху выставили! Никогда еще такой не пил.

Торопчанам стоило быть благодарными. Появление отряда Олега избавило город от присутствия монголов. На приступ те не решались, но активно рыскали по окрестностям, не мешая сенокосу. И только со стороны Грядецкого озера появился разъезд, которым командовал Сребра, свернули лагерь, расположенный километрах в восьми к югу от города, на холмах между Соломенным и Заликовским озерами, и ушли в сторону Москвы.

Феликс еще собирался рассказать, как их «попугали для ускорения», Квира встрепенулась:

– Слушайте, а у меня тоже ведь есть, что показать!

Она покопалась в киктопе, и перед глазами ее спутников возник неподвижный болотистый пейзаж Оршинского мха: тонкие березки, скрюченные сосенки и багульниковый ковер до горизонта. Квира включила режим воспроизведения со скоростью месяц за пять секунд, и картинка стала динамичной: деревца росли, их заносило снегом, они поднимались чуть выше человеческого роста, погибали и падали, на их месте появлялись новые, такие же неказистые. На несколько секунд все затягивало дымом.

Пожары тут бывали частыми, но миновал малый климатический оптимум X—XIII веков, и торфяники перестали даже в апогей лета терять влагу, огонь появлялся реже, только в самую большую засуху. Людей тут долго не бывало. Впервые их присутствие обнаружилось в 1918 году.